Первый ребенок из пересаженной матки: научный прорыв в никуда

Исследователи из шведского Университета Гётеборга, проводившие трансплантацию матки, занимались изучением возможности такой операции более десяти лет. До попытки проведения данной процедуры среди людей они работали с грызунами и нечеловекообразными приматами.

И вот в 2013 году ученые инициировали трансплантаты девяти женщинам с абсолютным маточным фактором бесплодности, все донорские органы были получены от живущих людей.

Из девяти женщин двум пришлось удалить пересаженную матку в связи с тяжелыми инфекциями и тромбозом. В остальных семи случаях трансплантация прошла успешно. Пересаженные органы во всех случаях были получены от живых доноров: чаще всего, матерей или близких друзей.

В случае с ребенком – «первопроходцем» донором Швеции стала 61-летняя знакомая; поскольку пациентка имела собственные функционирующие яичники, вырабатывающие здоровые яйцеклетки, то было произведено экстракорпоральное оплодотворение до пересадки донорской матки, а полученные эмбрионы были заморожены.

По ходу наблюдения за пациенткой были обнаружены некоторые признаки отторжения пересаженной матки, но они эффективно были подавлены иммуносупрессорными средствами. Примерно через год после операции полученный в результате ЭКО эмбрион был перенесен в прижившуюся матку.

В связи с преэклампсией (задержка жидкости в организме с сопутствующими симптомами – отеки ног, повышение АД, набор веса, белок в моче) женщина была госпитализирована на сроке 31 неделя, после чего через 16 часов было выполнено кесарево сечение. В настоящее время мальчик абсолютно здоров.

Это факты. А теперь предлагаю немного порассуждать.

С точки зрения экспериментальной – это, конечно, диковина, ничего не скажешь. Вроде как собака с пересаженной второй головой – были и такие эксперименты в экспериментальной медицине. А с практической?

Пересадка органа от одного человека другому, в данном случае матки. Большой риск. Риск отторжения, негативные последствия приема иммуноподавляющих препаратов. Беременность на фоне приема иммуноподавляющих препаратов – еще больший риск и для матери, и для ребенка.

Думаю, что весьма вероятно, именно поэтому могла возникнуть преэклампсия, именно поэтому врачи были вынуждены были делать кесарево сечение. А, может быть, и по другой причине.

Допустим, матка успешно прижилась и спокойно себе функционировала в обычном режиме. Но беременность – это пиковый режим для организма женщины, при которых матка испытывает колоссальные по сравнению с обычным состоянием нагрузки.

Вполне вероятно, что врачи могли испугаться, что последнего, самого сложного периода беременности, когда младенец набирает максимальный вес, да еще и активно двигается, матка может и не выдержать. Я уже не говорю об естественных родах в подобной ситуации – риск недопустимо высок.

Впрочем, и кесарево сечение и недоношенный младенец – это тоже риск. Соберите все эти риски воедино – на мой взгляд, получается недопустимо высокий риск и для матери, и для ребенка.

Если нужно более существенное доказательство – пожалуйста: из 9 женщин, начавших эксперимент, ребенок пока родился только у одной, остальные еще даже не беременны.

Как говорил профессор Преображенский из горячо мной любимого «Собачьего сердца», «Можно привить гипофиз Спинозы или ещё какого-нибудь такого лешего и соорудить из собаки чрезвычайно высокостоящего. Но на какого дьявола? – спрашивается».

Так вот, объясните мне, зачем надо мучить и подвергать чрезвычайному риску женщину и ребенка, если того же самого эффекта (я имею в виду появление на свет генетически родного малыша) при похожих диагнозах – отсутствии либо дефектах матки, не позволяющих выносить ребенка – можно добиться безопаснее, быстрее, дешевле при помощи суррогатного материнства?

Ради сомнительного удовольствия почувствовать себя беременной? Неужели этот риск того стоит? А если нет – зачем это все? Зачем ученые из Швеции потратили 10 лет своей жизни и кучу государственных денег, рисковали жизнями женщин? Наука ради науки?

Хоть убейте, не понимаю. Равно как не понимаю и восторженный вой прессы, поющей осанны «новому прорыву в медицине». Может быть, я неправ и кто-то может мне объяснить, где здесь зарыта собака со второй головой?