Суррогатное материнство: взгляд еврейской религиозной мысли

И вот буквально на прошлой неделе в прессе появилось разъяснение главы Раввинского суда стран СНГ и Балтии, президента Конференции европейских раввинов, главного раввина Москвы Пинхаса Гольдшмидта на тему отношения к сурматеринству иудаистов.

***************************

Решение Русской православной церкви дать свою оценку суррогатному материнству, в котором такое рождение ребенка названо «репродуктивной технологией, осуждаемой Церковью», вызывало бурную и не всегда корректную общественную реакцию.

В связи с этим возник широкий общественный запрос на прояснение позиции других традиционных религий России в отношении суррогатного материнства — прежде всего со стороны верующих, но и не только их. Как глава Раввинского суда стран СНГ и Балтии, я хотел бы в этой публикации подробно изложить позицию иудаизма традиционных общин России на этот счет.

Прежде всего хочу сразу обозначить: я не считаю, что решение РПЦ допустимо обсуждать кому бы то ни было, кроме тех людей, кто относит себя к православной церкви — в качестве прихожанина или в качестве служителя. Вмешательство общества было бы необходимо, если бы решение РПЦ затрагивало гражданские права младенца и его родителей — но анализ показывает, что оно не содержит ни одной детали, которая говорила бы об ущемлении каких-то гражданских или гуманитарных прав.

А значит, дискуссия на этот счет — сугубо внутренне дело РПЦ и православных верующих, и любые попытки «защитить интересы» ребенка и его родителей со стороны общественных лиц, не имеющих к православию никакого отношения, на наш взгляд, представляли бы собой внешнее давление.

Что же касается собственно религиозной оценки, то взгляд алахических авторитетов еврейства нашего поколения — не только в России, но и во всем мире — на этот вопрос во многом отличен от позиции РПЦ. Иудаизм — древнейшая аврамистская религия, и потому нам не нужно прятаться за прошлым, ограждаясь от будущего. За 4 тыс,.лет, с момента, когда Вс-вышний заключил завет с праотцом Авраамом, евреи научились встречать самые революционные, казавшиеся невозможными изменения мира вокруг нас — встречать, изучать и давать им оценку, сохраняя основу нашей веры, ее фундаментальные принципы.

Именно по этой причине еще полвека назад, когда привычная сегодня репродуктивная медицина только зарождалась, в среде выдающихся раввинов нашего поколения уже началось серьезное обсуждение, какой будет религиозная оценка достижений этой будущей медицины, когда она станет повсеместной практикой.

В ходе той дискуссии возобладала позиция выдающегося раввинского авторитета ХХ века раби Моше Файнштейна и его сторонников.

Суть этой точки зрения состоит в том, что незаконнорожденными могут быть признаны только дети, рожденные в незаконных сексуальных отношениях; любой альтернативный способ появления ребенка на свет (сегодняшнее зачатие «в пробирке», донорство спермы, суррогатное материнство, а в будущем — развитие эмбриона в искусственной кювете или еще что-то такое, чего мы пока не можем себе представить) никак не ущемляет его в религиозных правах. Это законнорожденные дети.

Дискуссия поставила точку и в вопросе, является ли грехом стремление семьи произвести ребенка, если «природа» отказала им в такой возможности обычным образом. Иудаизм очень высоко ставит положение о том, что человек создан по образцу и подобию Вс-вышнего, рассматривает это как фундаментальный принцип. Стремление стать создателем — произвести на свет новую жизнь — это не просто исполнение заповеди «плодитесь и размножайтесь»; это проявление черт Творца в человеческой природе. Это проявление в человеке Б-жественного — и уж точно никак не грех.

В святой Торе рассказывается, что жена праотца Яакова, Рахель, отчаявшись самостоятельно родить мужу ребенка, обратилась за помощью другой женщины, Билы: «Пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей через нее…» (Бытие, 30:3). Так на свет появился Дан, один из основателей колен израилевых.

То, что это не было грехом в глазах Вс-вышнего, следует из произошедшего после. Рахель не переставала молить о том, чтобы ей дана была возможность родить ребенка. И не только не была наказана Вс-вышним за свое обращение в безвыходной ситуации к помощи Билы; свершилось чудо, «и услышал ее Б-г, и отверз утробу ее». Рахель была вознаграждена и уже после появления на свет Дана и Нафтали смогла самостоятельно родить Йосейфа.

Впоследствии Лея, другая жена праотца Яакова, когда «увидела, что перестала рождать», также обратилась за помощью в рождении ей детей к другой женщине, Зилпе. Здесь важно отметить, что у Леи к тому моменту уже были рожденные ею дети — четверо сыновей, но ее желание дать миру новую жизнь не иссякло. Так на свет появилось колено Гада; так же через Зилпу родился Ашер.

И вновь мы видим, что Вс-вышний показал, что не видит в ее шаге греха. Вс-вышний дал ей в том лучший знак — чудо. Лея, которая, казалось, уже была лишена радости родить сама, после рождения Гада и Ашера через Зилпу, вновь обрела способность к деторождению, сумела зачать и родить своему мужу еще троих — сыновей Иссахара, Завулона и дочь Дину.

Всего же, говоря современным языком, четыре из 12 колен Израиля — колено Дана, колено Нафтали, колено Гада и колено Ашера — были рождены в ситуации, как сказали бы сегодня, «суррогатного материнства». Каждый третий сын Израиля.

Вот уже тысячу лет, как еще более древняя традиция единобрачия для еврейского народа стала непреложным законом, да и медицина изменилась со времен праотцов. Так что поступок Рахели и Леи мы должны понимать не как прямое указание способа поведения, а как то, чем они на самом деле являются: посланием всем нам напрямую от Вс-вышнего о том, что нет греха в том, чтобы обратиться за помощью к другой женщине, если стремление вырастить ребенка сражается с физической невозможностью родить самой.

К слову, из этого фрагмента Торы следует сделать еще один практический вывод. Обращение к суррогатному материнству допустимо только в ситуации крайней необходимости (в иудаизме их называют she’at hadechak), когда испробованы все медицинские средства родить ребенка естественным путем — или когда такие роды несут угрозу жизни младенца или матери.

Обращаться же здоровой женщине к суррогатной матери только для того, чтобы уклониться от трудностей и рисков беременности и родов, «сохранить фигуру» или свободное время, как раз является серьезным нравственным проступком, который нельзя рассматривать как попытку создать здоровую, полноценную семью.

С точки зрения еврейской традиции, этики и морали это безнравственный поступок.

Таким образом, для традиционного иудаизма вывод очевиден: семейная пара, не имеющая возможности произвести ребенка обычным путем, имеет право, в полном соответствии с заповедями Торы и текстами Талмуда, стремиться использовать все современные репродуктивные технологии, чтобы дать миру еще одну жизнь — в том числе и попросить помощи у суррогатной матери.

Здесь нет греха ни на родителях, ни на ребенке.

Раби Йосеф Баабад, один из крупнейших европейских раввинов XIX века, в своем труде «Минхат Хинух» вывел, что «Зачатие обычным путем [и беременность, и роды] не что иное, как подготовка к заповеди, «гехшер мицва», а сама заповедь — существование детей» (Минхат Хинух, мицва 1).

И уж точно не надо искать от Вс-вышнего «знаков» не исполнять его заповеди — Б-г таких знаков не посылает, они противны Его замыслу.

Автор — президент Конференции европейских раввинов, главный раввин Москвы, председатель Раввинского суда стран СНГ и Балтии.