История Фрейи

 Мой путь… Как давно он начался, каким извилистым был. Тонет все в прозрачном озере времени, уходят вглубь, ложатся донными осадками подробности, мелочи – те, которыми пронизан воздух каждого дня, из которых и состоят большие события. Попробую, не подняв взвесь лишних эмоций, окунуться в прошлое.

Встречались вам в жизни люди, на которых печатное слово оказывает магическое воздействие? Они могут в битком набитом рейсовом автобусе быть поглощенными правилами перевозки пассажиров, словно сказками тысячи и одной ночи, а в госучреждении изучать правила эвакуации при пожаре, как материал завтрашнего экзамена. Это про меня. С детства любая книжка оказывала на меня действие удава на кролика, и любой печатный текст звал меня к себе, как россыпь драгоценных камней. При такой страсти были прочитаны все книжки в нашем доме, в домах родственников, постепенно дело дошло до журналов, детских и не совсем. Так, году уж и не помню в каком, в восемьдесят-каком-то, на меня сильнейшее впечатление произвела статья в журнале «Здоровье» о том, что вот такие молодцы доктора, совершили чудо – у бесплодных родителей родились дети «из пробирки», названные в честь чудо-врачей. В детстве любая информация воспринимается «на ура», поэтому то, что детей приносит не только аист, я запомнила, восприняла это как любопытный факт, имеющий место быть в современном мире, и все. Кто же тогда знал, что ко мне это будет иметь самое прямое отношение?

В 23 года, распрощавшись с бурной (да, да, вы все правильно поняли, и в этом смысле тоже) студенческой молодостью, я вышла замуж. 1997 год. Перестройка, нищета, глухая провинция. По настоянию свекрови мы приехали жить в городишко Челябинской области, родной город моего мужа, где, благодаря связям, его ежегодно удавалось откосить от армии. В 1998 году, в 24 года я самостоятельно забеременела. Задержка пришлась на новогодние выходные, и ни в одной из трех аптек города (блин, три аптеки на весь город! две школы!) не нашлось теста на беременность. В первый же рабочий день я поехала в Магнитку, где прошла УЗИ и мне подтвердили, что беременности три недели. Домой я летела, все в душе пело и ликовало. Так сложилось, что в тот день к нам приехала в гости моя мама, ну и, как же без нее, пришла и свекровь. С порога я сообщила новость –ну ведь мамам же!- и попросила пока не распространяться – срок даже не маленький, а крохотный, пусть пока будет тайной. Тайной, благодаря моей свекрови, эта новость пробыла ровно столько, сколько времени потребовалось дойти до соседней квартиры. На следующее утро меня, ошалевшую, поздравляла соседка, с которой я даже не была знакома. Потом мне пришлось выслушать, как протекали все беременности у всех тетушек мужа (их у него две, детей у каждой по двое), а о том, как рожала моя свекровь, я могу в подробностях рассказать хоть сейчас – от многократного повторения я выучила эту эпопею наизусть, и знаю, в каком месте какую интонацию правильно применить. И как же это помогло сохранить мою беременность? В убогом городке не было ни одного аппарата УЗИ, а все ведение беременности заключалось в постановке на учет, то есть записи на бумажку, что вот есть такая беременная – и все, ни наблюдений, ни анализов. На сроке 17-18 недель я стала прислушиваться к себе, ожидая ощутить волшебные пузырики, или «рыбка хвостиком плеснула», но не было ничего. Жутко опытные на словах мужнины тетки говорили, что мне рано что-то ощущать, а к врачам я не шла, потому что не понимала, что надо не идти, а бежать, и не к местным эскулапам, а к специалистам. И на двадцатой неделе, сидя (простите за подробности) в туалете, я опустила глаза, и помертвела, увидев на трусах алое пятнышко с чайную ложку. До больницы было три минуты ходу, и, несмотря на второй час ночи, мы побежали туда. Глупые, могли бы идти пешком, моя беременность замерла месяц назад, но тогда я не знала этого. На второй день пребывания в районной больнице (кто лежал в районных больницах, понимает, что это за удовольствие – облезлые палаты на восьмерых, врачи, не ездившие на повышение квалификации и т.п.), когда не давала результатов стимуляция, и уже шла речь о подготовке операционной, чтобы резать брюшную полость и доставать плод, я начала перетаскивать с места на место железные кровати и весы, помните, чугунные такие, с гирьками. Это сработало, и из меня вывалилось кровавое нечто. Я была измучена, перепугана, и, сидя одна в палате, кричала, зовя на помощь хоть кого-нибудь. Долго, минут десять. Потом заглянула медсестра, охнула, прибежало человека три и меня потащили на кресло. Там, безо всякого наркоза и обезболивания, меня выскоблили, призывая не двигать попой, и под руки повели в палату. Пешком. Абортницы, ожидающие очереди в коридоре, испуганно косились, видимо мои крики: «Ой-ей-ей!» и «Мамочка!» - произвели на них впечатление. Анализы, что естественно для районной больницы, не были сделаны никакие, и я знаю только, что моя девочка остановилась в развитии на шестнадцатой неделе. У меня на руках даже нет никакой выписки. Ничего. Только пауза, которую я сейчас беру, чтобы вытереть сопли и восстановить ровное дыхание.

А потом началась обычная для многих эпопея. Беременность не наступала никак. Ну вот никак, и все. Градусник в попе и графики температур, которыми можно было обернуть квартиру по периметру несколько раз. Тщательно высчитанные «залетные» дни. Поза «березка». Советы родственников близких и дальних, друзей, знакомых и полузнакомых. «Ободряющие» рассказы о том, как «не получалось, не получалось, а потом вдруг – раз! – и беременность сама (сама!) наступила». С «Пробиркой» я знакома не была, отшивать и отвечать на дурацкие вопросы не умела, поэтому часто приходилось хлюпать носом и утираться. А поездки в Магнитку и Челябинск, поиск специалистов «по знакомству» или за деньги. И лечение, которое они назначали – «А вот у нас чудо-аппарат (массаж, лекарство – нужное подчеркнуть), надо пройти десять сеансов (за кругленькую сумму каждый), и все у вас получится!» Верила, платили, проходили. Пока все не надоело до такой степени, что я сказала: «Все. Хватит. Устала. А вот расслаблюсь, и все получится само (эту фразу я слышала в разных вариациях настолько часто, что, о наивность, сама ее произнесла и применила)» А что мне оставалось делать, когда диагноз не был ясен. Ну хронический двусторонний сальпингоофорит, что, с этим не беременеют что ли? Да толпами. Ну у мужа астенозооспермия. И с этим беременеют. А у нас не получалось.

Так прошло еще несколько лет. Мужу к этому времени исполнилось 27, прятаться от армии больше было не надо, и мы переехали в мой родной город, тоже провинция, затерянная в горах – город башкирских металлургов и коммунистических лозунгов. 2004 год. Наученная многолетним безрезультатным опытом лечения бесплодия в районной женской консультации, я пошла на первый прием к гинекологу сразу просить направление в Уфу, т.к. на адекватное лечение у нас я не рассчитывала. К моему удивлению, мне не пришлось воевать, объяснять и доказывать. По-видимому, не горя желанием связываться с лечением вторичного бесплодия, врач без лишних разговоров выписала мне направление в  перинатальный центр, который тогда всего несколько месяцев как открылся и был новеньким, чистеньким и практически безлюдным по сравнению с сегодняшним днем. Там мне повезло сразу, но тогда я не знала, что эта встреча судьбоносная, а просто думала, что наконец-то нашелся грамотный врач, который сможет помочь. На первом же приеме, осмотрев меня, врач сказала, что, конечно же, будем обследоваться и лечиться, но обманывать себя не надо, скорее всего, мне придется делать ЭКО. «Как? - выпучив глаза, переспрашивала я, – только после осмотра на кресле Вы мне сразу прогнозируете такое? А может быть, попробуем что-нибудь другое: ультразвуком полечиться, уколы алоэ или еще что?» Но врач была немногословна и непреклонна. Вот она, статья журнала «Здоровье» из восьмидесятых годов, вспоминалась мне, пока я добиралась до дома, чтобы сообщить мужу о том, к чему нам надо готовиться. Но эту мысль я старалась не думать, все еще надеясь, что вот чуть-чуть, еще немного, тут подлечимся, там расслабимся, и все получится само собой. А врач  делала свою работу: направила меня на диагностическую лапароскопию. В марте 2005 года, тридцати одного года от роду, первый раз я попала под наркоз и ножик хирурга. Диагнозы мне написали такие: Бесплодие вторичное. Хронический двусторонний сальпингит. Хронический метроэндометрит. Киста яичника справа. Седловидная матка. Но трубы, несмотря на признаки хронического воспаления, были проходимыми. В стационаре в послеоперационный период провели три лечебные пертубации, тоже процедурка не для расслабления, когда в трубы заливают лекарство, и начала я ждать результата. Врач рекомендовала для закрепления положительного эффекта лечения поехать подлечиться в санаторий, но не абы какой первый попавшийся, а только в Красноусольск, т.к. тамошние воды и грязи творят чудеса. Наверное, сильное желание обладает огромной энергетикой, иначе как объяснить, что, когда муж на работе попросил путевку именно в этот санаторий, не надеясь ее получить, потому что туда не давали никому и никогда, а только в отраслевые, ему таки досталась одна горящая, от которой отказалось высшее руководство. Три недели в санатории были чудесны, лечение интенсивно, но спустя три месяца я снова нарисовалась в кабинете доктора со словами: «Ну давайте же что-то делать, зачем ждать полгода, если у меня все равно ничего не получается». Она отправила меня восвояси, не рассуждая долго и ничего не объясняя, а велев ждать положенные еще три месяца. Как же я обиделась на нее. Ну неужели она, женщина, не понимает, что мне уже тридцать два года, а я вынуждена терять еще три месяца – примерно таковы были мои рассуждения. Да, в тридцать два года, в ноябре 2006 года я вновь попадаю в больницу после гистологии аспирата из полости матки с диагнозами: Обострение хронического метроэндометрита. Обострение хронического двустороннего сальпингоофорита. Полип цервикального канала. Железисто-фиброзный полип эндометрия. Бесплодие II. И снова мне везет на хорошего врача. Она обратила внимание не только на заболевания, с которыми я поступила, а очень внимательно подошла к лечению в целом, впервые назначив мне сдать гемостазиограмму. Так обнаружились проблемы в системе свертываемости крови. В январе 2007 года по ее рекомендации проведена гистероскопия по удалению полипов, и новый диагноз – аденомиоз. Все яснее становилось, что для достижения беременности обычные методы не работают, понимание правоты врача приходило через нежелание с этим мириться, и чтобы понять, что же это за экстракорпоральное оплодотворение, от которого мне, похоже, не отвертеться, я полезла в интернет. А что самое лучшее на эту тему в интернете? Правильно, «Пробирка». Разинув рот от обилия информации, я часами просиживала перед экраном и вникала, вникала. Да, «Пробирка» тогда просто перевернула мне мозг и помогла по-новому посмотреть на себя и свою жизнь. Марикины заводные темы «Бесплодные и бездетные», «Про ответы на дурацкие вопросы», спокойные рассуждения Радуги, глубокие замечания bolkab, ехидство и прямота Стервозы открывали мне глаза на вещи, о которых я раньше даже не задумывалась. Это был своеобразный интенсивный курс взросления, переоценка ценностей и переосмысление многих жизненных позиций. Помнится, долго пыталась вникнуть в дискуссии Марики и Давида Ефимовича Цырлина. Ой, какой же тупой иногда ощущала себя, читая их послания друг другу, и никак не могла понять, ну что Марика прискреблась к этому милому человеку, который всеми силами пытается помочь нам, страждущим женщинам. Бывало, по три раза перечитываю их сообщения, слова по-русски написаны, а в смысл все не врубаюсь. А потом вдруг как щелкнуло что-то, и правота Марики стала так очевидна, что все ее высказывания теперь мной воспринимаются сразу, как не нуждающиеся в критичном обдумывании. И, конечно же, параллельно собирала информацию по клиникам, анализировала, делала выбор. К лету 2007 года я была готова морально, а материально обеспечил кредитом банк, и в июне я поехала в Москву на первый протокол. В Уфе ЭКО еще не делали, а ждать я не могла – биологические часики тикают погромче взрывных устройств в голливудских фильмах. 25 июня 2007 года в соответствующем топике, полная надежд и уверенная в положительном результате, я набрала свое «Я сюда обязательно напишу!» Эх-х…Если бы я могла тогда знать, КОГДА я напишу…

Итак, первая попытка. Июль 2007. Врач клиники, куда я обратилась,  произвела самое положительное впечатление. Энергичная, бодрая, все показывает и рассказывает, мы начинаем длинный протокол на диферелине 0,05 и пурегоне 250 и 200. 25 июля укол прегнила 10000 и в результате получен 21 ооцит, из которых 20 зрелых. Сперма оставляет желать лучшего – тератозооспермия I ст. Оплодотворяются только 11, а качество дробления на третьи сутки таково, что лучшие перенесенные эмбрионы – 6b и 5b. Остальные при дальнейшем культивировании останавливаются в развитии, морозить нечего. 11 августа, в Магнитке, я сдаю ХГЧ, и лаборантка, видя, как я извелась в ожидании результата, успокаивает меня: «Не волнуйтесь, вы не беременны». После этого я села за руль и поехала свои 100 км до дома. Ничего, смогла.

Но главным в июле того года была, оказывается, совсем не попытка ЭКО. Самое лучшее, что могло произойти со мной в то лето, произошло – я была на встрече пробирчанок в «Листьях». Там познакомилась с Марикой и Стервозой, боюсь соврать, кажется там были еще Десятка и Облако, опоздавшая, так как ехала с приема, Прокуратор, и еще девочки, простите, кого не запомнила – волновалась. А в жизни все оказались еще лучше, чем представлялось! Доброжелательные, открытые, красивые, настоящие. Помню, как я обалдела, увидев, что Марика наизусть знает показатели норм гормонов. Влюбилась в Стервозину прямоту и искренность. Запомнилось Полинкино высказывание, что мы настолько проверены и пролечены, что внутри нас все стерильно, как на Марсе и так же безжизненно. С тех пор я не только читала форум, но даже решалась иногда написать что-нибудь.

Параллельно шла «подготовка к протоколу». Беру в кавычки, т.к. готовилась я, начитавшись историй пробирчанок, от души, с размахом, сама назначая себе исследования и анализы. Выглядело это примерно так: «А может быть надо сделать кариотипирование?» «В вашей ситуации это не обязательно». «Ну давайте сделаем все-таки». «Хорошо, делайте» Так я знаю сейчас, что я – женщина, а мой супруг – мужчина. Недели через три: «А  вот HLA-типирование тоже надо бы». «Да вам смысла нет его делать, не та ситуация, но вы же все равно сделаете по-своему – делайте». Так я узнала, что мы с мужем не близнецы-братья, но фенотип у нас схожий. А то в зеркало не видела, что похожи чем-то друг на друга.

В этих разнообразных анализах и исследованиях время летело быстро, мама помогла деньгами, и в феврале 2008 года я поехала за второй попыткой. Снова туда же. Несмотря на то, что не было разбора полетов и анализа неудачи. Несмотря на скептическое отношение к клинике уважаемой мною форумчанки. Несмотря на червячок сомнения, который ворочался внутри. В январе я сделала очередную гистероскопию в Уфе, но без выскабливания. Как оказалось, зря потратила здоровье, время и деньги. Без выскабливания начинать протокол не имело смысла, т.к. уязвимое место – эндометрий - не был должным образом подготовлен. Но врач протокол начала, и даже по сравнению с первым изменения были. Теперь протокол был коротким, и начался с менопура 3,0, а через неделю перешли на пурегон по 150. По вечерам догонялась еще фраксипарином 0,3. Снова укол прегнила 10 тыс., но ооцитов в этот раз было 10. Оплодотворилось из них 4, причем, как и в первом протоколе, кое-как, а переносить не стали нисколько, т.к. эндометрий на стимуляции вымахал до 19 мм, и сажать в него эмбрионы смысла не было – все равно не прижились бы. Все 4 заморозили, хотя качество их оставляло желать лучшего, и на этом мое общение с этой клиникой закончилось. Выписки со второго протокола мне не дали, т.к. я не требовала, а не требовать не могла – враз кончились силы. Шла от них по улице, и не могла удержать дрожащий подбородок. Начался плач, моментально перешедший в рыдания, и эту свою истерику, случившуюся прямо на улице, помню до сих пор. Эмоционально я пережила эту неудачу очень тяжело. Перестала верить всем врачам без исключения. Все они казались обманщиками или вымогателями денег, не могущими или не хотящими помочь. Решила остаться бездетной и не ломиться в закрытую дверь. Не ходить больше на «Пробирку» и не травить себе душу чтением счастливых историй, потому что истории эти случаются с кем-то другим, но только не со мной. Как горько я усмехалась тогда девизу форума: «С «Пробирки» без детей не уходят!» Да что вы понимаете в этой жизни, хотелось сказать мне, что вы знаете о тех, кто уходит, молча, тихо, не говоря никому ничего, и без детей. И на самом деле перестала ходить по врачам, в интернете проводила время где угодно, кроме «Пробирки», и жила, как думала тогда, в свое удовольствие. Для себя. Как-то мне позвонили из нового медицинского центра  и сказали, что если меня еще интересует тема ЭКО, то они рады будут меня принять в такие-то дни и часы, что мой врач работает теперь здесь, и их телефон такой-то. Не интересует меня больше эта тема – надрывно думала я, а телефончик-то сохранила. И ведь не выдержала, заглянула на «Пробирку», одним глазком. А тут – у Марики линеечка-ожидалочка на пятом месяце. Я дрогнула, но продолжила гнуть свою линию отказа от борьбы. Снова закрыла вкладку «Пробирка» и удалила из «Избранного». Снова обходим стороной женскую консультацию и тему материнства игнорируем как можем. Но другой глазок так просил заглянуть на особый форум, что я опять не выдержала, и новость, не уступающая прежней – в ожидании чуда Стервоза. Это было последним аргументом. Пока я дуюсь на судьбу и теряю время, реальные живые люди бьют лапками, не останавливаются, идут к своей цели и доходят до нее. Они могут, они делают, а что делаю я? Ответ был нелицеприятен, и снова началась пора действий. Из дальней заначки был вытащен телефон центра, работа сменена на менее уважаемую, но более денежную, и в июле 2009 года врач  увидела меня в своем новом кабинете. Выслушав рассказ о московских злоключениях и изучив единственную выписку, она, исходя из того, как развивались эмбрионы ранее, предложила не терять время зря (тридцать пять лет все-таки), а взять донорскую яйцеклетку и получить желанную беременность как можно скорее. Предложение таким неожиданным, что я чуть не разрыдалась у нее в кабинете, настолько выбило это из колеи. Вспомнились горячие «пробирочные» дискуссии о своих и чужих клетках, когда разумом я понимала все аргументы Радуги, а сердцем была с Марикой. И, несмотря на то, что денег было только на один протокол, да и то собирались они не на протокол, а на отдых после ужасных для меня месяцев, когда маму сначала врачи, а потом мы с семьей вытаскивали с того света, я решила сделать этот протокол со своими клетками, чтобы убедиться, что да, шансов у меня стать матерью своего ребенка действительно нет никаких, и будем беременеть с донорским материалом. Для подготовки к протоколу врач отправила меня на гистероскопию в 4 роддом с диагнозом Гиперплазия эндометрия в конце августа, а уже 16 сентября начался новый цикл, в котором врач взяла меня в короткий протокол. На этот раз я не пыталась контролировать ситуацию, ни разу не спросила, сколько зреет фолликулов, как вырос эндометрий и не взглянула на экран монитора. Я полностью, безоговорочно, всем существом доверилась своему доктору, и это было правильно. Гонал-Ф по 150, ежевечерний фраксипарин, фолиевая и витамин Е. Стимуляция овуляции овитрелем. 29 сентября пункция, взято 8 клеточек, оплодотворяются все. 2 октября еду на перенос, 4 эмбриона отличные, мне переносят двоих, а еще двоих консервируют. После переноса слова моего врача о том, что эта попытка 100% будет удачной, впечатываются мне в мозг. Начинаются две самые долгие недели. Чтобы крышу не снесло ожиданием, на каждый день я придумываю себе какое-нибудь «приколдовывающее» занятие. Я нарисовала на новом тесте две полоски и клала его к другим, чтобы они поняли, что нужно показывать в день Х, собрала все прокладки из дому и оставила их на лавочке с запиской «Берите, кто хотите, мне они на ближайшие 9 месяцев не нужны», написала приказ об отправлении меня в декретный отпуск на настоящем бланке нашей организации с настоящей подписью и.о. директора и печатью, нарисовала на своем животе мальчика и девочку, сочинила стихи, в общем отрывалась, как могла. И в назначенный день утром увидела на тесте одну-единственную полоску. Если бы не знание, что я «ворона, птица сильная, смелая и целеустремленная», я бы сломалась. Но не сломалась, а окончательно и твердо решила закрыть-таки навсегда тему ЭКО, забыть о «Пробирке» и удачных историях, подумать, что все девочки мне приснились, или я придумала их, потому что сильно хотелось верить, начать жить «для себя» и вообще, пошли мы с мужем за водкой. Но прежде чем налить стакан (а рюмки в тот момент было бы маловато), на всякий случай сделала тест еще раз. Они были очень бледными, но двумя. Настоящими двумя полосками.

Беременность проходила тоже не без приключений. Постоянно мониторили коагулограмму. Курантил и фраксипарин были дежурными лекарствами. И все это время мой доктор не бросала меня. Вела за ручку, отвечала на панические письма, но я очень постаралась, и удивила-таки ее, когда в один из дней новогодних каникул позвонила с вопросом, какой вид анестезии выбрать – через несколько минут кладут на операционный стол удалять аппендицит. А беременности было только 17 недель. Все прошло хорошо, под местным наркозом, хирург узнал, что он – фошыст, но не обиделся, т.к. мы с ним сидели за одной партой. Тяжело стало в третьем триместре, часто бывала плохая КТГ. А на шестом месяце беременности придавило известие о том, что у мамы обнаружены метастазы в печени, и я выла и молилась о том, чтобы она успела увидеть своего внука. Вечером 22 июня, несмотря на то, что родовая деятельность не началась, но срок уже подошел, а мне и ребенку становилось как-то совсем нехорошо, решили делать КС. 23 июня, в 09:31 в роддоме нашего города на свет появилось мое солнышко, моя доченька, синеглазая Машенька. 7/8 Апгар, 51 см ростом и 3630 кг счастья. Не похожа ни на меня, ни на папу, сама своя, красавица. Мама, то есть бабушка, приходит нянчиться с ней каждый день.

И, как в сказках, когда все заканчивается свадьбой, казалось бы, закончи свою историю этим счастливым концом, но, как в жизни, теперь-то все только и начинается. Стать мамой – это не только забеременеть, выносить и родить. Это кормить, растить и воспитывать. И «Пробирка» снова помогает. Советы Пятнички девочкам об увеличении количества молока читались мной под причитания (мои же) о том, что малышка недоедает, брались на вооружение, и прибавки веса стали вполне так ничего себе. Марикин опыт борьбы с коликами помог и нам. Тема «Сопли» была изучена моментально после возникновения этой проблемы у Машеньки, и к приходу врача на дом весь арсенал необходимых средств уже был готов, и назначения полностью совпали с моими действиями. На подходе тема «Зубы». И, хотя Маше нет еще и полугода, я очень внимательно читаю мам годовалых и старше детей – сколько нюансов в воспитании ребенка я обнаружила, как много нам предстоит еще открыть.

Спасибо тебе, Марика, за «голубую коляску миротворца», тебе, Стервоза, за сильный характер, за пример стойкости и целеустремленности, тебе, Ириска, за умные, глубокие и применимые к жизни заметки о воспитании ребенка и прочем. Между разными пробирчанками столько различий, что диву даешься. Нас разделяют сотни километров, материальное положение, уровень образования и круг общения. В реальной жизни вероятность встречи многих женщин просто невозможна. А «Пробирка» объединяет нас, жительниц мегаполисов и маленьких городков, затерянных в России, тех, кто путешествует по миру и кто не бывал никогда дальше областного центра, тех, для кого деньги на протокол не являются сколь-нибудь значимой суммой и кто считает копейки до зарплаты, откладывая, тем не менее, на осуществление главной мечты жизни. Не все пишут о себе, большинство остаются «читателями», но пусть они читают разные истории и идут, идут каждая своим путем, к заветной цели. А «Пробирка» им поможет. Не сайт как информационный ресурс, а люди, живые, теплые, настоящие люди, те, кто создал «Пробирку» и те, кто живет ею сейчас.