И снова о нелегальности СМ в России

К весьма своеобразному поведению Елены Борисовны мы все уже привыкли (тем более что она в этом же материале опять публично «расписалась» в своем отношении к СМ как к угрозе институту семьи), так что лично меня в этом материале больше всего насторожила ссылка на экспертов. Потому что в качестве экспертов, например, в той же «парламентской газете» приводится мнение по поводу суррогатного материнства таких «авторитетов», как член Совета Федерации от республики Хакассия Валентина Александровна Петренко и директор Кулаковского центра Геннадий Тихонович Сухих.

Вот некоторые выдержки из их выступлений в газете:

Петренко: Суррогатное материнство я бы поставила в один ряд с такими медицинскими технологиями, как донорство органов и трансплантологию… К сожалению, у нас сегодня отсутствует законодательная база, которая бы регулировала этот вид отношений между так называемыми заказчиками и суррогатной мамой. Сегодня это услуга полулегальная, отчего страдают и взрослые, и дети…. Необходимо создать открытый банк данных суррогатных матерей, чтобы каждый такой «договор» между ними и будущими родителями заключался строго под наблюдением врачей…

Сухих: Я думаю, что дополнительное нормативное урегулирование суррогатного материнства необходимо… Да, медицинские показания к суррогатному материнству должны быть законодательно прописаны, но делать это нужно осторожно… Рассмотрение возможности суррогатного материнства нужно поручить специально созданным комиссиям при крупных федеральных медицинских учреждениях…

По поводу г-жи Петренко я даже высказываться не буду. Кому интересно, может сам покопаться в интернете, найти информацию о Валентине Михайловне (хотя бы в той же Википедии), и после этого оценивать ее состоятельность как эксперта по суррогатному материнству (при всех ее, несомненно, выдающихся заслугах в других сферах деятельности). На мой взгляд, все-таки отсутствие профильного образования и практики работы в соответствующей области сказывается – одно приравнивание СМ к донации органов чего стоит.

Гораздо больше меня смутили высказывания Геннадия Тихоновича Сухих, которого я давно знаю и искренне уважаю как выдающегося ученого и талантливого руководителя крупнейшего и ведущего российского учреждения здравоохранения, поистине эксперта в области гинекологии и акушерства.

Однако, как справедливо заметил в свое время Козьма Прутков, «специалист подобен флюсу – полнота его односторонняя». Я без сомнения отдам пальму первенства Геннадию Тихоновичу во всех медицинских вопросах, связанных искусственным оплодотворением, ведением беременности, родовспоможению. Вот тут бы ему и выступить в качестве эксперта по суррогатному материнству – первый бы снял шляпу, отошел в сторонку и почтительно слушал. Но, очевидно, что Геннадий Тихонович не может быть таким же крупным специалистом в области законотворчества и юриспруденции, каким он является в медицине.

Поверьте мне: я почти 15 лет работаю в этой сфере и как юрист и как практик и могу заявить – суррогатное материнство в Российской Федерации легально с 1995 года, а законодательное регулирование суррогатного материнства в нашей стране на сегодняшний день является одним из лучших в мировой практике. Естественно, дело не обходится без незначительных правовых лакун, но, как говорит нам 1000-лентяя мировая законодательная практика, идеального законодательства не бывает в принципе.

Меня искренне удивляют слова уважаемых мной людей, в том числе депутатов различного уровня, для которых законотворчество является профессией, когда они говорят об отсутствии законодательного регулирования института суррогатного материнства в РФ.

Еще больше меня удивляют, когда кто-либо из них начинает заявлять о необходимости разработки специального закона, посвященного такой узкой теме и специфической как СМ; я бы уж скорее понял, если бы они лоббировали появление закона, посвященного всем вспомогательным репродуктивным технологиям (ВРТ). Но выдергивать из контекста ВРТ одно сурматеринство (случаев применения которого в России, по последним данным, в год не дотягивает до 2,5 сотен) и делать по нему специальный закон – это полный нонсенс.

По моему глубокому убеждению, вопросы, возникающие по поводу сурматеринства, связаны вовсе не отсутствием законодательной базы, а с ее неумелым и зачастую дилетантским применением. Однако это вопрос уже не к законодателям и не законодательству, а к качеству работы тех, кто пытается работать в этой сфере; в первую очередь я говорю о тех, кто пытается организовывать программы СМ, не обладая должными компетенциями в сфере их юридического сопровождения.

В ряде случаев бывает даже хуже – то ли в силу своей юридической безграмотности, то ли по другим причинам иногда подобные «организаторы» стараются «пропихнуть» под видом программ СМ программы, которые к суррогатному материнству никакого отношения не имеют (то же автономное отцовство, например), сознательно или бессознательно подменяя и размывая понятие сурматеринства и искажая его восприятие. Кстати говоря, равно как и те, кто публично трактует СМ иначе, нежели медицинскую технологию лечения бесплодия. Впрочем, это уже тема отдельного разговора.